Неточные совпадения
— Все это ребячество, Марфенька: цветы, песенки, а ты уж
взрослая девушка, — он бросил беглый взгляд
на ее
плечи и бюст, — ужели тебе не приходит в голову что-нибудь другое, серьезное? Разве тебя ничто больше не занимает?
При появлении его в гостиную (так все говорили и я ручаюсь за достоверность факта), свечи и лампы начинали тухнуть; дети принимались тереть глаза и склоняли голову
на плечи нянек и родителей;
взрослые вытягивали ноги, скрещивали руки
на груди, старались приладиться в мягкие углы диванов; уныние, изображавшееся
на лицах присутствующих, было по истине комично; словом, все засыпало; засыпала, казалось, неугомонная левретка [собака декоративной породы.]
на коленях хозяйки дома.
Француженка с недоумением посмотрела
на него. По-видимому, предложение Воротова показалось ей очень наивным и вздорным. Если бы это странное предложение было сделано малолетним, то, наверное, она рассердилась бы и крикнула, но так как тут был человек
взрослый и очень толстый,
на которого нельзя было кричать, то она только пожала
плечами едва заметно и сказала...
Он с удовольствием задумался теперь о своем воспитаннике — не о
взрослом, усатом докторе-хирурге в золотом пенсне, каким он был изображен
на портрете, присланном из-за границы, а о маленьком мальчике в матросском костюмчике, с темными локонами, вьющимися кольцами по
плечам, который кричал ему, Гроссу, своим звонким голоском: «Где вы, Фриценька?
Толстый человек поднялся, нахмурившись пожал
плечами, и очевидно желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь
на себя, как плачут
взрослые сангвинические люди.
Так же трудно было кормить его, — жадный и нетерпеливый, он не умел рассчитывать своих движений: опрокидывал чашку, давился и злобно тянулся к волосам скрюченными пальцами. И был отвратителен и страшен его вид:
на узеньких, совсем еще детских
плечах сидел маленький череп с огромным, неподвижным и широким лицом, как у
взрослого. Что-то тревожное и пугающее было в этом диком несоответствии между головой и телом, и казалось, что ребенок надел зачем-то огромную и страшную маску.
Высшее правительство огромного христианского государства, 19 веков после Христа, ничего не могло придумать более полезного, умного и нравственного для противодействия нарушениям законов, как то, чтобы людей, нарушавших законы,
взрослых и иногда старых людей, оголять, валить
на пол и бить прутьями по заднице [И почему именно этот глупый, дикий прием причинения боли, а не какой-нибудь другой: колоть иголками
плечи или какое-либо другое место тела, сжимать в тиски руки или ноги или еще что-нибудь подобное?].